Знаешь, вот в фильмах при виде смерти все часто блюют. У кого-то это может и так, но в основном на самом деле мозг просто отказывается верить в увиденное. Вот бежит человек с чем-то красным в руках. Мозг думает "Сардельки стащил, шельмец!".
Человек падает. Мозг думает "Ещё и напился в дым". И только потоооом до него доходит, что у человека живот вскрыт. Как в тумане доходит. Вроде как дошло, а хочется смеяться. Ха-ха, как сардельки же.
А что дальше? "Хозяева жизни", которые по каким-то причинам ещё не свалили(дома не бросают?). Здоровые такие мужики, которые бы тебя ещё месяц назад на своём лексусе чуть не сбили, засигналили и обматерили на пешеходном переходе, трясутся, боятся, говорят на высоких частотах, словно яйца прищемили, трясущимися паникующими голосами. Милиция, которая не способна абсолютно ни на что, кроме как исчезнуть с улиц. Весь ворох социальных навыков и понятий, который просто сжигается. Большая часть стремлений, амбиций, даже само представление о реальности терпит решительный крах, настолько даже казалось бы независимое сознание привязано к существующему порядку вещей. Ты остаёшься один на один с тем, что ты есть, без опыта, без лишних наслоений. Душа в скафандре. И разум где-то там отдельно. Медленно охуевает от происходящего.

Победил скафандр — вот тебе новый солдафон. Я всегда знал, что армейская фуражка вообще отдельная разумная форма жизни. Цереброфаг, паразитирующий на поглощении мозга.

Победил разум — сюрприз, держи верный путь к безумию. Такой вот парадокс, разум не должен сильно абстрагироваться от всего остального, иначе прощайте. Сколько воспеваемых воителей просыпается по ночам в холодном поту, скрипя зубами? Абсолютно седые.

Сохранивший начинку скафандра как раз таки протянет. Как там у Боба "Любовь обязательна во время войны".

Ты выезжаешь. И ты не чувствуешь, что ты убежал от какого-то ужаса. Ты привык. Просто не верил. И сейчас не веришь. Три желания затмевают всё остальное: курить, пить молоко и трахаться. Ты шарахаешься от каждого салюта, от каждого ебучего проезжающего поезда и трамвая(по-звуку почти как "Град"), от каждого мирного вертолёта, от каждой машины скорой помощи, в которых любили тусить миномётчики... А вокруг тебя мирная жизнь, переезд, бюррократия, много рутины, которая затягивает, поглощает, превращает во временно законсервированного зомби, вэлкам ту криокамера.

Ты видишь таких же людей. Они весёлые, жизнерадостные, улыбаются... И лишь в глазах, далеко-далеко, на самой грани самого чуткого воприятия — выжженое поле. И страх. Простой страх — страх вопросов. Ведь ответить на них — значит помнить.